ГЛАВНАЯ   НОВОСТИ   РАСПИСАНИЕ БОГОСЛУЖЕНИЙ   КОНТАКТЫ   КАРТА САЙТА

Веледниково

В конце XVIII в. Веледниково перешло к статской советнице Дарье Ивановне Козицкой, под именем сельца Екатерининского. К сожалению, документы не позволяют окончательно решить, когда оно было куплено из вотчины графа Ягужинского.

В 1834 г. сельцом Екатерининским, Веледниково тож, владеет дочь Козицкой — графиня Александра Григорьевна Лаваль. В 1852 г. владелица та же.

Фамилия Козицких становится заметна с 1760-х годов. Григорий Васильевич Козицкий — секретарь Екатерины II «у принятия прошений», он же значится формальным издателем журнала «Всякая всячина», который в действительности издавала сама императрица. Однако своим огромным богатством семья была обязана другому обстоятельству, а именно — родству с семьей заводчиков Твердышевых и Мяс-никовых. Начало эти фамилии ведут с Петровских времен.

Семейное предание гласило, что как-то раз царь Петр I, будучи на Волге, переправлялся через нее на пароме. Здесь он обратил внимание на трех проворных парней-волжан и пригласил их к обеду. Здесь он расспросил их, кто они такие и довольны ли своей судьбой. Оказалось, что это крестьяне-старообрядцы, промышляют паромным делом. Двое из них были братья Иван и Яков Твердышевы, а третий – их зять Иван Мясников. Царь спросил их, почему они довольствуются сим малоприбыльным ремеслом, в то время как на Урале можно быстро разбогатеть, как это сделали Демидовы. Те ответили, что у них нет даже тех малых средств, которые были у Демидова при начале дела. Петр дал им пятьсот рублей и эти деньги не пропали зря. К концу жизни это были уже миллионеры, владельцы восьми заводов и 76 тысяч душ крестьян. Огромное наследство Мясниковых-Твердышевых разошлось по чужим семьям. Иван Твердыщев умер бездетным, дочь его брата, вышедшая замуж за Г.И. Бибикова, тоже умерла молодой и бездетной.

Все состояние ушло на приданое четырех дочерей И.С. Мясникова: Ирины Бекетовой, Дарьи Пашковой, Аграфены Дурасовой и Екатерины Козицкой.

Надо сказать, что богатство этих наследниц широко известно На их приданое был построен Пашков дом - Российская государственная библиотека, самое красивое здание Москвы. На эти же деньги устраивалась типография, собирались коллекции, содержались великосветские и литературные салоны.

История замужества Екатерины Ивановны Мясниковой, опять-таки по семейному преданию, была такова. Князь Г.А. Потемкин будучи в Симбирске с секретарем императрицы Г.И. Козицким, остановился у Мясникова. Гостей встречала дочь хозяина, которая сразу им приглянулась. Потемкин, не долго думая, тут же сосватал ее за Козицкого Вступив в брак, Екатерина Мясникова перешла из раскола в официальное православие. Молодые поселились в Петербурге. Екатерина Ко-зицкая не имела светского образования и не говорила ни на одном иностранном языке, однако, смогла занять при дворе Екатерины достойное место.

Козицкий умер в 1775 г. Екатерина Ивановна осталась 29-летней вдовой с двумя дочерьми — Александрой и Анной. Анна, хотя и имела вид расфранченной горничной, вышла замуж первой и в очень знатную семью. Ее муж, князь Александр Михайлович Белосельский-Бе-лозерский был вдовцом, от первого брака у него осталась дочь Зинаида — знаменитая впоследствии своим салоном Зинаида Александровна Волконская.

Белосельские польстились на богатства Козицкой, но в остальном выражали недовольство. «Спесивое родство видело в этом союзе неравный брак, мезальянс, ибо на русском языке для того слова еще не существовало. А между тем предки отца ее, любимого статс-секретаря Екатерины, умнейшего и просвещеннейшего человека своего времени, Козицкие, русско-украинского происхождения, долго известны были на Волыни своими богатыми владениями, а одна из них, яже во святых Параскевия, была основательницею Почаевского монастыря. Но зато мать ее [Анны Григорьевны] имела несчастие наследовать миллионам дяди своего, купца Твердышева. Богатство родителей с меньшею сестрой разделила Белосельская пополам; но весь ум их ей одной уступила она», — писал Ф.Ф. Вигель. Об Анне Белосельской он пишет с неприязнью: «Она казалась мне так скучна, так чванно пришептывала...».

Старшая дочь Александра, которая, если верить современнику, была гораздо умнее своей сестры, долго не выходила замуж. В конце концов, когда ей было уже 27 лет, выбор ее пал на французского эмигранта, марсельского дворянина Жана-Шарля-Франсуа де Лаваля. Но браку чуть было не помешала ее мать, Екатерина Ивановна Козицкая. В дочери волжского паромщика-старообрядца вдруг взыграла аристократическая спесь, а заодно и религиозная нетерпимость: она считала, что француз Лаваль не пара ее дочери.

Кто-то посоветовал молодым людям обратиться к самому императору Павлу. Тот потребовал у Козицкой объяснений, почему она не дает своего согласия. «Не нашей веры», — отвечала она. — «Неизвестно откуда взялся и имеет небольшой чин». Резолюция императора была краткой: «Он христианин. Я его знаю. Для Козицкой чин весьма достаточный, а потому обвенчать». И дополнительное повеление: «Обвенчать через полчаса». Лаваль получил приданое поменьше, чем Бело-сельский, но все же огромное: 20 миллионов рублей, завод на Урале, множество угодий и часть Аптекарского острова в Петербурге с великолепной дачей на берегу Невы.

После свадьбы молодые начали устраиваться в Петербурге. Они приобрели у А.Н. Строганова участок земли на Английской набережной близ Сенатской площади. Вскоре здесь по проекту архитектора Тома де Томона был построен дом, который стал известен как своей архитектурой, так и сосредоточенными в нем художественными сокровищами исключительной ценности. В числе картин было три Рембрандта, в одной из зал пол украшала римская мозаика времен Нерона. Самой замечательной была коллекция этрусских и египетских древностей. Большая часть собрания Лавалей хранится сейчас в Эрмитаже.

В особняке на Английской набережной часто бывали Пушкин, Грибоедов, Мицкевич, Лермонтов. Об этом доме говорит Пушкин в «Медном всаднике:

«Тогда на площади Петровой —
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С поднятой лапой, как живые.
Стоят два льва сторожевые —
На звере мраморном верхом.
Без шляпы, руки сжав крестом.
Сидел недвижный, страшно бледный
Евгений...»

В этом доме супруги Лавали прожили до самой смерти. Иван Степанович, как перекрестили Лаваля в России, умер 20 апреля 1846 г., его жена Александра Григорьевна — 20 декабря 1850.

У Ивана Степановича и Александры Григорьевны было 4 дочери. Одна из них очень хорошо известна в русской истории. Это жена декабриста княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая. После ссылки мужа, когда Екатерина Трубецкая решила ехать за ним в Сибирь, родители не только не удерживали ее, но постарались обеспечить максимальный комфорт в поездке, а затем много помогали декабристам. Правда, они не отказались от светской жизни, что вызывало косые взгляды в обществе.

После 1850 года Веледниково было продано графу Александру Михайловичу Девиер.

Род графов Девиер совершенно неизвестного происхождения. Появившийся при дворе Петра I португалец Антон Мануилович женился на сестре Меншикова и сделал ослепительную карьеру. Он был первым генерал - полицмейстером Петербурга. Екатерина I дала ему титул графа. Но неверно выбранная политическая партия привела Девиера к падению. Он был сослан в Якутск Только Елизавета Петровна вернула его из ссылки, возвратила имения и звания. Его внуки были известны скандальным поведением. Одного лишили дворянского звания и приговорили к каторге. Старший внук умудрился завести сразу трех жен. Его потомки от второго и третьего браков не были признаны графами. Поэтому родословие Девиеров крайне запутанно. Владельцами Веледникова были отставной полковник Александр Михайлович (умер в 1857 году) и его брат (или племянник) отставной ротмистр гвардии Константин Михайлович (1824-1859).

 

Rambler's Top100