Как мы знаем, женщин носивших это имя, было в многовековой истории рода Морозовых много. Но историческое имя закрепилось за Феодосией Прокофьевной, знаменитой раскольницей, героиней картины Сурикова.

В 1649 году второй раз женился Глеб Иванович Морозов, незадолго до этого овдовевший. Его брак был так же, как и женитьба брата, точно рассчитан. Его невестой стала родственница и, скорее всего, подруга царицы — семнадцатилетняя Федосья Прокофьевна Соковнина.

Обычно подчеркивается «худородность» Соковниных и их родственников Милославских. Безусловно, это были рядовые служилые люди, но определенное место в центральной администрации у них было.

С женитьбой царя Алексея Михайловича на Милославской дела родственников царицы пошли в гору. Федосья Прокофьевна была выдана замуж «из дворца». Ее брат был дворецким царицы. Пока была жива Мария Ильинична, боярыню Морозову не преследовали, несмотря на все ее старообрядчество. По словам автора Повести о боярыне Морозовой, Федосья Проко-фьевна была настолько умна и рассудительна, что брат ее мужа, мудрый и опытный государственный деятель Борис Иванович, многие часы мог беседовать с нею.

У Федосьи Прокофьевны был сын, Иван Глебович, наследник всех морозовских богатств. Он родился около 1650 года. В тридцатилетнем возрасте Федосья Прокофьевна овдовела. Она стала чрезвычайно богатой женщиной. Протопоп Аввакум вспоминал, что боярыня выезжала в карете с серебром, запряженной шестью или двенадцатью лошадьми, и ее сопровождали сотни слуг.

С 1653 года начались реформы русской церкви. Были проведены исправления в текстах богослужебных книг и в обрядах. Незначительные, в современном понимании, нововведения всколыхнули русское общество. Борьба за старые обряды захватила самые разные круги -от высшего боярства до горожан и крестьян. Правительство Алексея Михайловича последовательно поддерживало церковные реформы. В 1650-х годах репрессии коснулись только вождей раскола. Десятилетием позже, когда глава русской церкви патриарх Никон после конфликта с царем удалился от дел, протопопа Аввакума попытались привлечь на сторону официальной церкви. Он был привезен в Москву и какое-то время жил в Кремле.

Согласиться с реформами Аввакум отказался, но за это время в ряды раскола встало немало новых сторонников. Самыми видными духовными дочерьми протопопа стали сестры Соковнины — боярыня Морозова и ее сестра княгиня Евдокия Урусова. Дом Морозовой вскоре стал центром старообрядческой жизни: сюда приходили и тайно жили гонимые правительством раскольники, отсюда рассылалось огромное количество писем, часть из которых писала сама боярыня.

По словам современника, Морозова была настолько тверда в вере, что не боялась рисковать даже единственным сыном. Она говорила своим родственникам: «Изведите сына моего Ивана ... и предадите его на растерзание псом, страша мене, яко да отступлю от веры, то аз не хошу сего сотворити».

Страшные слова, но на самом деле такой фанатичкой Морозова не была. Она очень любила сына, берегла для него морозовские богатства, очень хотела его женить. Ее рассуждения о выборе невесты для сына полны заботы, и в то же время, деловитого расчета. Она спрашивает своего наставника, из какого рода взять невесту: «Которые породою получше девицы, те похуже, а те девицы лучше, которые породою похуже».

Царь Алексей Михайлович прекрасно понимал политическую суть церковных реформ. Именно с этого времени церковь стала частью сильно и разветвленного государственного аппарата. Законы XVII века позволяли преследовать приверженцев старой веры как уголовных преступников.

Положение Морозовой, ее богатство делали ее упорство опасным для царя. Он знал, что ее дом - это пристанище для старообрядцев. Вероятно, царь был бы доволен, если бы Морозова, как и многие другие, держалась старой веры втайне.

В 1665 году у боярыни Морозовой были конфискованы значительные земельные владения, оставшиеся ей от мужа. По заступничеству царицы большая часть вотчин была ей возвращена. В 1669 умерла царица Мария Ильинична. Вскоре Морозова приняла тайный постриг.

В январе 1671 года царь Алексей Михайлович отмечал свой второй брак с молодой Натальей Кирилловной Нарышкиной. Федосья Морозова по своему положению одной из знатнейших женщин при дворе была обязана присутствовать на свадьбе. Однако она уклонилась от этого, что вызвало гнев царя.

В ноябре 1671 года боярыню Морозову и ее сестру княгиню Евдокию Урусову арестовали. Все попытки заставить сестер и их приближенных принять церковные реформы и перекреститься тремя перстами были отвергнуты. В тюрьме Морозова узнала о смерти своего единственного сына Ивана.

Через год узницы отказались исповедаться и причаститься из рук самого патриарха. Патриарх Питирим настаивал на сожжении раскольниц, но бояре не давали согласия на казнь знатных узниц. Тогда было решено их «истязать». Пытки проходили зимой. Женщин поднимали на дыбу, а затем бросали обнаженными спинами на лед.

При пытках присутствовали придворные, в том числе родственник царя князь Иван Михайлович Воротынский. Автор Повести о боярыне Морозовой говорит о том, что Воротынский более всего укорял боярыню не за старую веру, которой он, как и многие сочувствовал, а за контакты со всякими пришлыми раскольниками, совершенно неравными ей по положению. «Кто ты есть? От какова рода?», — спрашивал он ее на пытке.

Человеческие, а не выдуманные героические страдания переданы автором Повести о боярыне Морозовой. Измученная женщина во время пыток заплакала и сказала: «Се ли християнство, еже сице человека умучити?».

Морозова была заключена в тюрьму Новодевичьего монастыря. Вся знатная Москва потянулась туда в каретах, чтобы видеть «крепкое терпение» боярыни. Даже в царской семье не было единомыслия, Алексей Михайлович выслушивал укоры от своей старшей сестры. Поэтому было решено убрать сестер Соковниных подальше от столицы -они были сосланы в Боровск.

Но и там они продолжали переписываться с единомышленниками, к ним приезжали многие старообрядцы. По доносу было проведено расследование об образе их жизни. Были казнены (сожжены или четвертованы) их сторонники. Стрельцы, допустившие такие послабления, были наказаны. Царь Алексей Михайлович решил завершить свой спор с непокорной боярыней. Морозова с сестрой были помешены в земляную яму. Вскоре их перестали кормить. Хотя охране под страхом смертной казни запретили давать заключенным пищу, но все-таки в страшную тюрьму попадали иногда сухарики, иногда яблоко. Княгиня Урусова прожила в этих условиях два с половиной месяца. Умирая, она попросила сестру прочитать отходную, и сама служила вместе с ней. «И тако обе служили, и мученица над мученицею в темной темнице отпевала канон, и узница над узницею изроняла слезы".

О смерти Феодосии Морозовой в земляной тюрьме современник рассказывает такие подробности, в которых трудно усомниться. Умирающая от голода боярыня просила охранника дать ей калачика или хлеба, или хотя бы «мало сухариков». Но запуганный стрелец отвечал только - «Не смею». Тогда она попросила именем его матери выстирать сорочку, потому что нельзя - телу в нечисте одежде возлещи в недрех матери своея земли».

Морозова умерла 2 ноября 1675 года и была тайно, без отпевания, похоронена рядом со своей сестрой. Царь Алексей Михаилович, судя по современному известию, три недели не разрешал объявлять об этом. Могилы мучениц постарались скрыть.