Звенигородская вотчина боярина Бориса Ивановича Морозова сложилась в 20-х годах XVII века. Ее центром стало родовое село Павловское. Боярин постарался значительно округлить это владение. У князей Фуниковых было куплено запустевшее село Покровское с очень большими землями по речке Белой. В 1620 году Борис Иванович вместе с братом Глебом получил из казны село Иславское на Москве-реке.

Смутное время западное Подмосковье было страшно разорено. Многочисленные отряды поляков, казаков, беглых крестьян и просто голодных людей двигались к Москве, опустошая и без того обнищавшие земли. Полтора года в Тушине стояли войска Лжедмитрия II. Мародеры из лагеря «тушинского» вора постоянно делали набеги на соседние села. Фуражиры польских войск отбирали у населения хлеб, а уходя, часто сжигали села. Очевидцы доносили в Москву, что «по Истре реке видели грамленные телеги и хлеб из телег высыпан на землю, а за селом видели ссечен человек... и от села Павловского увидели крестьян грамленных человек с двадцать с женами и детьми, а громили их в селе Козине и по деревням и по лесам, а иные от литовских людей ушли из полону».

Борис Иванович постарался округлить свои владения. Он купил несколько деревень, которые до середины XVII века имели свою, отдельную от Павловского, историю. Совершенно не ясна ранняя история деревни Исаково. Писцовые книги 1623—1624 гг. называют в этом районе две пустоши с этим именем. В середине XVII века Исаково уже входило в Павловскую вотчину.

К середине XVII века боярин Морозов присоединил к своим владениям и деревню Веледниково.

Веледниково упоминается в межевой грамоте 1504 года как владение Михаила Кляпика. Под этим именем — прозвищем известен один из самых видных представителей рода Еропкиных. Еропкины считали свое происхождение от великих князей Смоленских. Выехав в Москву, они потеряли свой титул, и захудали по службе.

Михаил Кляпик был видным дипломатом при двух великих князьях — Иване III и Василии III. Он имел не слишком большой придворный чин — сокольничий. Но этот чин давал возможность постоянных контактов с великокняжеской семьей. Михаил Кляпик был, по всей вероятности, приближенным княжича, будущего Василия III. В конце XV века его назначили в посольство к римскому императору. Позднее он несколько раз бывал в Литве и даже был первым послом. Можно сказать, что всю свою долгую придворную службу Михаил Кляпик посвятил распутыванию сложнейших отношений Руси с ее западными соседями. В 1505 году он был послан в Казань, там был захвачен и освобожден из плена только через два года.

С Василием III Михаил Кляпик — Еропкин был в Новгороде и вел переговоры со шведами. При дворе Василия III его служба была отмечена. Он был постельничим великого князя, что предполагало очень большое доверие, а затем попал в Боярскую Думу. Умер Михаил Кляпик в 1513 году, его единственный сын погиб в плену в Казани.

После упоминания в межевой грамоте 1504 года больше века о Ве-ледникове нет известий. В 1623—1624 гг. оно названо поместьем боярина Ивана Семеновича Куракина. В сельце стоял двор помещиков с деловыми людьми, и насчитывалось 11 крестьянских дворов — очень крупное для этого времени селение.

Князь Куракин принадлежал к одной из самых знатных династий России. Происходили Куракины, так же как и Голицыны, Трубецкие, Хованские, от литовского великого князя Гедимина. Служить при дворе князь Иван Семенович начал в конце XVI века в традиционном для юношей такого происхождения чине стольника. Он активно пробивал себе дорогу наверх, вступил в местнический спор со своим однородцем Трубецким, но дело проиграл и даже «сидел в подклете».

В правление Бориса Годунова он оставался на прежнем месте, участвовал в походах. В начале борьбы с Самозванием он был послан под Тулу и там, видимо, перешел на сторону Лжедмитрия I. Именно «царь Димитрий Иоаннович» пожаловал Куракина чином боярина и назначил воеводой в Смоленск.

Через год князь Иван Семенович стал одним из трех главных заговорщиков против Самозванца. Тогда будущий царь Василий Шуйский, князья Василий Васильевич Голицын и Иван Семенович Куракин условились убить Лжедмитрия и править вместе. «А кто после него будет из них царем, тот не должен никому мстить за прежние досады, но по общему совету управлять Российским царством». Считается, что своим избранием на царство Шуйский был обязан именно Куракину, который выступил против князя Голицына.

После избрания Шуйского князь Куракин верно выполнял договор. Он бился с войсками Болотникова под Брянском, разбил войска поляков Лисовского под Коломной. Во время осады Москвы «тушинским вором» Куракин — один из командующих обороной. Летом 1609 года москвичи схватились с поляками на Ходынке. Битва была страшно ожесточенной с обеих сторон. Куракин с другими воеводами вовремя подвел войска, и москвичи могли даже ворваться в Тушино, но на речке Химке были остановлены казаками.

В начале 1610 года вместе с воеводой Скопиным-Шуйским Куракин освободил от поляков город Дмитров, а в марте его полки вступили в столицу. Летом был «сведен с престола» и насильно пострижен в монахи царь Василий Шуйский. Разброд в московском обществе достиг высшей точки. Одни предлагали избрать на русский трон соотечественника, но очень многие считали, что это только приведет к новой смуте.

Разочаровавшись в бесконечной борьбе между русскими партиями, Куракин стал одним из тех, кто решил пригласить на трон польского короля Сигизмунда. В 1611 году он уже в составе польских отрядов боролся с русскими ополченцами. Король пожаловал его землями и должностями. В русском лагере Куракин стал считаться изменником. В Смутное время очень многие колебались и не могли найти нужное направление, многие перебегали из лагеря в лагерь, многие были сторонниками чужеземца на русском троне. Но именно Куракину, как одному из вождей русской партии, эти колебания не простили.

С приходом новой династии Романовых князь Куракин занимал несколько видных должностей. В 1615 году он был послан воеводой в Тобольск, что можно считать почетной ссылкой (он был первым боярином, служащим в Сибири). Но вскрылись новые факты его поведения в Смуту, было проведено расследование. В 1626—1627 годах имущество Куракина стало распродаваться, а сам князь был арестован. В официальных придворных документах его имя больше не встречается. Умер Иван Семенович Куракин в 1632 году.

Веледниково было поместьем, поэтому его, по всей вероятности, просто «взяли на государя», т.е. вернули в состав казенных земель. И немедленно, в 1626 году его отдали тестю царя Лукьяну Стрешневу.

Веледниково за годы бедствий его помещика слегка уменьшилось в размерах. Двор боярский стоял пустым, крестьянских дворов уже было 11.

Лукьян Степанович Стрешнев был бы совершенно неизвестен в русской истории, если бы его дочь не стала русской царицей. История женитьбы первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича всегда представлялась несколько романтичной.

Женитьба царю Михаилу Федоровичу долго не удавалась. Это было делом государственной важности, поэтому вокруг семейного счастья царя было много борьбы и интриг. Первую невесту пришлось отставить из-за ее болезни, возможно, ее просто перекормили сладостями. Вторая, княжна Марья Долгорукова, вскоре после свадьбы заболела и умерла.

Были назначены новые смотрины невест, на которые были свезены во дворец несколько десятков девиц из лучших семей. Предание упорно говорит о том, что будущая царица попала на это действо только как служанка своей знатной родственницы. Именно в этом качестве ее заметил царь Михаил Федорович и выбрал в жены.

Рядовое происхождение царской невесты много веков занимало историков и писателей. Предание говорит о том, что отец невесты сам пахал землю, когда посланные царя приехали к нему с радостным известием.

Стрешнев, как царский тесть, стал боярином, т.е. получил высший чин в государстве. Но при этом никакой должности в управлении он не занял. Очень быстро из мелкого помещика Стрешнев превратился в одного из богатейших людей страны. В Кремле за счет казны для него был куплен большой двор.

Обычно он присутствовал на всех семейных праздниках царской семьи и выполнял поручения своей дочери. Во время венчания на царство своего внука — Алексея Михайловича — Стрешнев нес царскую шапку.

Предания же сохранили образ Стрешнева как человека исключительного бескорыстия и скромности. В повести XVIII века рассказано, что свадебным подарком Стрешнева дочери был ларец с сокровищами семьи. Сам герой повести объяснил дочери этот подарок: «Вот кафтан мой, сшитый руками твоей матери, из холста, ею же вытканного. Кафтан сей был на мне в то время, когда я пахал мою ниву. Вот полотенце, которым я утирался, когда работал в поте лица моего. А в этом малом ларце заключается все приданое твоей матери. Сокровища сии должны напоминать тебе, государыня, каждый раз, когда ты на них взглянешь, чья ты дочь и в каком состоянии ты родилась. А сие напоминание более и более соединять тебя будут с человечеством. Чем чаще ты будешь видеть сии дары мои, тем скорее сделаешься матерью народа».

Тот же анонимный автор описал роскошный дом, в котором стал жить царский тесть. Спальня была украшена по замыслу хозяина своеобразно: в ногах меч и копье, на стене серп, коса и лопата. В молитвеннике, по которому Стрешнев каждый день молился, он сделал приписку: «Лукьян, помни, что ты был».

Лукьян Степанович умер в 1650 году. Вероятно, после этого Веледниково было соединено с владениями другого близкого царской семье человека — боярина Бориса Морозова. Тогда же в вотчину Морозова поступила и деревня Зеленкова (Зе-лейникова). Первое известие о деревне Зеленково относится к 1620—1621 г., когда ее владелец Андреи Чепчугов заложил свою вотчину Талызиным. Чепчуговы были невидными по службе дворянами. Но Смутное время нарушило многие установленные обычаи. Местничество - правило продвижения по служебной лестнице с учетом службы предков - было большой помехой для людей, выдвинувшихся в Смуту. Так вождь ополчения Дмитрий Пожарский вынужден был много лет отбиваться от местнических споров. Считалось, что он получил боярский чин неправильно, потому, что его предки, захудалые Стадубские князья, раньше в Думе не бывали.

Одним из таких примеров местничества был спор Ивана Чепчугова с князем Ромодановским. Со стороны Чепчугова заместничаться с Ромодановским было очень смелым шагом, и он не прошел даром. За спор Чепчугов был бит батогами.

Вероятно какие-то основания у Чепчугова для спора с князьями Ромодановскими были. Во время правления царя Василия Шуйского Иван Чепчугов был стольником царицы (Марии, урожденной княжны Буйносовой - Ростовской) и назывался ее «братом», т.е. родственником. Такая близость к древнему роду и вывела Чепчуговых из рядовых служилых людей.

Чепчугов Андрей Иванович был стряпчим на свадьбе царя Михаила Федоровича с княжной Марией Долгоруковой. Стряпчий был самым низшим придворным чином. По своим основным обязанностям стряпчие следили за повседневным бытом царской семьи. Они наблюдали за кухней и одеждой государей. Несмотря на сугубо хозяйственные функции этого чина, роль стряпчих была велика — они постоянно находились вблизи царской семьи. Они часто бывали на торжественных церемониях и обязательно сопровождали царя в поездках. Для многих стряпчих этот чин был ступенькой для успешной карьеры. В следующем, 1625 году он уже стольник, прислуживающий у большого (царского) стола во время приема послов. Участвовал Чепчугов и в свадьбе Михаила Федоровича с Евдокией Стрешневой. Он в числе нескольких стряпчих устилал путь царя «камками червчатыми», т.е. парчовыми красными тканями. Эти ткани после свадьбы получили стряпчие, которые их расстилали. Но большой карьеры Чепчугов не сделал, хотя при дворе прослужил долго. Имя Андрея Чепчугова упоминается в Дворцовых разрядах, т.е. списках служебных назначений до 1654 года.

Новые владельцы Зелейникова Талызины происходили из дьяческого рода. Лука (или Лукьян) Талызин служил в городах и московских приказах несколько десятилетий. За верную службу в Смутное время он был пожалован вотчиной. Никифор Лукьянович Талызин также был дьяком. Самой заметной его службой было участие в посольстве в Персию в 1629 году. Позднее он был дьяком в крупных городах — Казани и Пскове. Его имя встречается в документах до 1644 года, когда Талызин встречал в Пскове датского королевича.

Здесь уместно будет напомнить, что высшими органами управления суда в Московском царстве ХVI-ХVII веков были приказы. Они управлялись членами Боярской Думы, но основная работа лежала на дьяках. Дьяки в средневековой Руси были основой управленческого аппарата. На них лежала основная работа и в центральных органах управления, приказах, и в городах. Дьяки, как правило, происходили из незнатных или захудавших семей и своим положением были обязаны только своим деловым качествам. Хотя дьячество считалось уроном «чести» для служилого человека, но оно было очень выгодно. Кроме жалования, часто довольно неплохого, были и дополнительные источники дохода, тем более что взятки тогда считались чем-то обыкновенным.

Чепчуговы не сумели выкупить заложенную деревню. В 1623—1624 годах Зеленково уже принадлежит Никифору Талызину. Новый владелец поставил на речке Нахабне (в настоящее время — речка Гря-зева) свой двор, где поселил «деловых людей».

Зеленково боярин Морозов купил без крестьян и заново населил деревню.