Село Павловская Слобода (ранее село Павловское) Истринского района Московской области впервые в истории отмечено в грамоте Великого князя Всея Руси Ивана III в июне 1504 года, как родовая вотчина боярина Якова Григорьевича Морозова. По писцовой книге 1593 года село с церковью Благовещения Богородицы значится за Иваном Морозовым – его сыном. Запись в писцовой книге от 1624 года говорит уже о внуке Я.Г. Морозова: «За Борисом Ивановичем Морозовым, по Государеве жалованной грамоте 124 (1616) года, за приписью дьяка Микулы Новокщёнова село Павловское, а в нём церковь Благовещения Пр. Богородицы, а в церкви образы и свечи и ризы и колокола и всё строение вотчинниково.»

В 1645 году в Москве венчается на царство государь Алексей Михайлович (1629 – 1676), а через пять лет его воспитатель, "дядька", ближайший друг и любимец боярин Борис Иванович Морозов (1590 – 1661) начинает в своём родовом имении на территории усадьбы возведение величественного каменного Храма Благовещения Пресвятой Богородицы. Упоминаемая в 1593 году Благовещенская церковь была деревянной и уже не отвечала требованиям времени. Замысел боярина был столь грандиозен, что строительство растянулось на десятилетие и, к сожалению, случилось так, что с 1661 года окончанием работ руководила уже вдова Бориса Ивановича – Анна Ильинична Морозова. Благо, эти работы подходили к своему завершению. Как свидетельствуют архивные материалы, уже в следующем 1662 году для Храма заказываются иконы, а в лето 1663 года главы "опаиваются белым железом". Доподлинно известно, что на строительстве Храма в 1661 – 1662 годах работал мастер Андрей Моисеев "со товарищи".

Чтобы получить представление о храмовом комплексе, выросшем в Павловской Слободе, необходимо немного забежать вперед и взглянуть на фото с литографии А.А.Александровского 1878 года. Это единственный графический документ, на котором архитектурный ансамбль Благовещенской церкви запечатлён практически в неизменном со дня возведения виде - таким, каким он был задуман изначально (см. рис. 1).

Храм был поставлен на высоком правом берегу реки Истры и состоял из двух основных объёмов – собственно храма и расположенной к югу и отстоявшей от него высокой шатровой колокольни. Мощь каменных стен, лаконичность и соразмерность архитектурных форм, светотеневая пластика фасадов и, конечно же, потрясающий объём комплекса выводят Благовещенский Храм за рамки провинциального приходского сельского храма. Строгий и возвышенный, в отсутствие вычурности, стиль, устремлённое в небо семиглавие, столп колокольни очень активного силуэта – во всем видна претензия на очень высокий статус сооружения. В монументальности и простоте именно храма угадываются определённые черты сходства с древними московскими соборами, а в художественном образе колокольни – мотивы кремлёвских башен. И, думается, это не случайно. Стольник Борис Иванович Морозов, безусловно, рассчитывал на приём у себя в поместье высоких царственных особ. Поэтому он и строил достойный и соответствующий этому замыслу храм, перенося на берега Истры образ первопрестольной. И действительно, впоследствии в разное время здесь бывали царь Алексей Михайлович и его дети - государи Фёдор Алексеевич и Иван V Алексеевич, царевна Софья и будущий царь Петр I Великий. Кто-то из них находил здесь кров и отдых, кто-то – возможность светлой молитвы, кто-то – спасительное убежище.

Великий князь Алексей Михайлович любил ездить в загородные сёла, отправляясь на богомолье или на свою любимую потеху – охоту. Неоднократно бывал он и в Павловской Слободе, проездом или в гостях у своего друга боярина Морозова. Любой загородный выезд царя Алексея Михайловича представлял собой пышное и впечатляющее зрелище. "Государь ехал ночевать, следовательно, шествие открывал постельный возок, при котором ехали постельничий и стряпчий с ключом, с ними 300 жильцов по три в ряд в цветном платье на лошадях во всякой ратной сбруе. За жильцами 300 конных стрельцов по 5 в ряд; за стрельцами 500 рейтар, за ними 12 стрелков с долгими пищалями. За стрелками Конюшенного приказа дьяк, потом государевы седла, жеребцы, аргамаки, кони и иноходцы, 40 лошадей под седлами, наряд на них большой, цепи гремячие и поводные, кутазы и наузы , седла покрыты покровцами цветными и ковриками золотными. Перед государем у кареты боярин, подле кареты по правую сторону окольничий. Сам царь в английской карете шестернею, возники (лошади) с немецкими перьями, на возницах кафтаны бархатные и шапки бархатные с соболем и перьями. С царем в карете четверо бояр. Царевич ехал в избушке шестернею, с ним сидели дядька его и окольничий; за ним бояре, окольничие, стольники и ближние люди, около избушки стрельцы. За царевичем ехала царица в каптане в 12 лошадей, с нею мамы и боярыни; за царицею царевны большие и меньшие также, в каптанах, окруженных стрельцами; за царевнами боярыни верховые, казначеи, карлицы, постельницы, всего каптан 50". Конечно же, не мог ударить лицом в грязь боярин Морозов ни перед царём земным, ни, тем более, перед Царём Небесным. По замыслу его вознёсся над рекою чудный и величественный белоснежный Храм как символ Царства Небесного, символ надежды и спасения.

После смерти Анны Ильиничны Морозовой в 1667 году, за неимением наследников, село было отписано в казну, а с 1730 года оно перешло во владение генерал-прокурора Сената Павла Ивановича Ягужинского (1683 – 1736). С этой даты еще целое столетие простоял дивный ансамбль на Истринском берегу в первозданном виде.

В 1830 году Благовещенский Храм понёс первые незначительные утраты, исказившие его первоначальный внешний архитектурный облик. Для улучшения технических показателей маленькие оконца апсиды были растёсаны, а большие оконные проёмы гульбища – частично заложены. Были полностью разобраны древние перспективные порталы.

XIX век ознаменовался ростом интереса к древней русской архитектуре. Одно за другим образуются Императорское русское археологическое общество (1846), Императорская археологическая комиссия (1859), Московское археологическое общество (1864), которые занимались вопросами изучения, сохранения и реставрации памятников архитектуры. Это с одной стороны. А с другой - господствующее в это время официальное стилевое направление в церковной архитектуре, представляющее собой эклектическую смесь псевдовизантизма и классицизма вступило в противоречие с самобытными традициями русской строительной культуры. Многие старинные храмы допетровской эпохи, построенные по принципу "как мера и красота скажут" подверглись перестройкам и приведению их архитектуры в соответствие с современными вкусами и модой. В их число, к сожалению, попал и Благовещенский Храм. Самой большой утратой того периода стала первоначальная колокольня XVII века, "упразднённая за ветхостью ".

В прошении митрополиту Иннокентию от причта Благовещенской церкви, поданном в 1875 году, сказано: "Колокольня при нашей церкви, неизвестно когда и кем построенная, по своей ветхости подала значительные трещины; кирпич в некоторых местах её стен распадается, по освидетельствованию архитектора Г.Грудзина она оказалась неспособною к дальнейшему существованию в настоящем её виде. При том при разбросанности приходских деревень ощущается надобность в более высокой колокольне, с которой был бы яснее слышен звон. …при возбуждённом усердии прихожан нашли удобным, с разрушением ветхой колокольни, из её материала с прибавлением нового, построить новую с западной стороны церковного здания, где она займет более видное место и станет ближе к селу". Это прошение было удовлетворено и первоначальную колокольню разобрали.

В 1879 – 1881 годах стараниями мастера Бориса Савотиевича Раева крестьянина Владимирской губернии по проекту архитектора Г.Грудзина к западной стене храма была пристроена новая колокольня, которая представляла собой традиционное для периода эклектики сооружение. Надо отдать должное архитектору, который попытался сохранить в новой колокольне архитектурную композицию своей предшественницы (см. рис. 2). Но для всего архитектурного ансамбля это уже не имело никакого значения. Новая планировочная структура, преобразованная в схему "кораблем", насильственное соединение двух разновремённых и разностилевых объёмов в один – всё это привело к дисгармонии и окончательно разрушило живописный первоначальный художественный образ Благовещенского Храма. При этом габариты новой колокольни оказались столь значительными, что она задавила своей массой собственно храм, существенно нарушив масштабные соотношения. 60 лет жизни было отведено новой колокольне, но она, как мы увидим, успела сыграть заметную роль в судьбе Храма.

Случай строительства в Павловской Слободе новой колокольни при существующей первоначальной не является исключительным. Нужда в более высоком сооружении вполне понятна. Она объясняется практическими соображениями, навеянными временем. Так и в селе Дмитровское соседнего Красногорского района в этот же период к западной стене Храма Димитрия Солунского (XVII в.) была пристроена новая высокая колокольня. Однако в с. Дмитровское старую колокольню не тронули по причине её непосредственного примыкания и соединения с южной стеной храма. Ссылки же на ветхость старой колокольни в Павловской Слободе – только предлог для сноса с целью использования её строительного материала.

В 1933 году Храм Благовещения Пресвятой Богородицы, как и многие другие, постигла горькая участь. Он был осквернён и закрыт борцами с "религиозным дурманом". Прервалась литургическая жизнь, замолчали сброшенные с колокольни колокола. В связи с перепланировкой под размещение здесь женского общежития были полностью уничтожены великолепные интерьеры.

Но Благовещенский Храм не держал обиду на людей, разоривших его. В 1941 году, когда на Родину пришла беда, и немецкие войска рвались к столице, он встал в ряды защитников Москвы, с которой его объединяли старинные родственные связи. Чтобы не давать ориентира немецкой авиации, летевшей бомбить Москву, Храм принёс в жертву свою высокую колокольню. Она была взорвана в 1941 году советскими военными. Возможно, что, жертвуя своей малой частью, Храм, таким образом, спасал родное село, местных жителей и самое себя от полного разрушения – немцы в Павловскую Слободу не вошли.

После войны Храму был нанесён еще один удар – под его сводами разместилось фабричное производство по пошиву кожгалантереи с соответствующими последствиями. В таком обезображенном за годы атеизма, едва узнаваемом виде, наполненный звуками механизмов и запахом дерматина простоял он до начала 90-х годов. К этому времени от великолепного комплекса остались только израненные голые кирпичные стены собственно храма.

7 июля 1992 года, в день Рождества Иоанна Предтечи, началась новейшая история Храма Благовещения – в этот день здесь была совершена первая в этой истории Божественная Литургия. А с приходом настоятеля о. Владислава (Провоторова) начались комплексные реставрационно-восстановительные работы, включающие в себя методы раскрытия и дополнений и тяготеющие при этом к принципу целостной реставрации и ревалоризации .

В 1996 году общиной Благовещенской церкви в лице настоятеля о. Владислава (Провоторова), выступающего в роли заказчика, было предложено рассмотреть вопрос о строительстве при храме недостающей колокольни. Тогда, на первоначальном этапе, было рассмотрено три варианта: строительство колокольни по новому современному проекту; воссоздание поздней колокольни XIX века и, наконец, воссоздание первоначальной колокольни XVII века. После всестороннего анализа первые два варианта по совокупности причин были отвергнуты как несостоятельные. Таким образом, было принято окончательное решение о сооружении новой колокольни по образу XVII века с ориентацией на восстановление первоначального архитектурного замысла всего храмового ансамбля в Павловской Слободе и создание здесь так называемого "эффекта присутствия".